English   Русский

Музыкальные краски осенней Германии

Наверное, трудно найти страну, где бы классическая симфоническая музыка играла бы столь важную роль, какую она играет в Германии. Сегодня эта страна мировой лидер по количеству проводимых первоклассных концертов и числу превосходных симфонических коллективов, к которым за пульт становятся подлинно выдающиеся дирижеры нашего времени. Три концерта, которые прошли в начале октября в разных городах страны были рассчитаны на публику разного возраста и социального положения, но все три показали ту высочайшую планку подлинного исполнительского мастерства, о котором, увы, в России пока приходится только мечтать.

Джон Элиот Гардинер – признанный патриарх исторического исполнительства со своим Монтеверди-хором и Революционно-романтическим оркестром подготовил этой осенью исполнение Торжественной мессы op. 123 Бетховена, которая до конца ноября прозвучала под его управлением в разных городах Европы и Соединенных Штатов. Это сочинение, которому сам Бетховен предпослал эпиграф «От сердца к сердцу» и которое до конца жизни считал своим главным творением, к сожалению, не очень хорошо известно в России, несмотря на то, что премьера мессы (а также единственное прижизненное полное исполнение) состоялась весною 1824 года в Петербурге благодаря стараниям русского князя Николая Голицына. После премьеры исполнение Торжественной мессы в России, наверное, можно перечесть по пальцам и причин тому несколько. Одна из них – идеологическая, до революции месса Бетховена мало исполнялась из за характера музыки, которая не вписывалась в официальные церковные каноны, ну а после революции, все, что было связано с Богом и религией было табуировано. Вторая причина – невероятная сложность Торжественной мессы для исполнителей, в отдельных фрагментах гений Бетховена пишет музыку почти превосходящую человеческие возможности, не щадит солистов, заставляя их забираться в крайние регистры. Однако все эти сложности в какой-то мере служат защитой самых сокровенных глубин бетховенской души, докопаться до которых могут только подлинные мастера, и когда это происходит, невольно ставишься соучастником переживаний гениального композитора о судьбе мира, о судьбе человека, о жизни и ее подлинной ценности. Исполнение Гардинером Торжественной мессы Бетховена можно смело отнести к подлинным мастерским прочтениям этого шедевра.

В немецком курортном городке Баден-Бадене, сразу очаровывающего своим уютом, своей чистотой и красотой, Торжественная месса Бетховена прозвучала в рамках традиционного осеннего музыкального фестиваля и без сомнения стала настоящим украшением афиши Баденского Фестшпильхауса. И Монтеверди-хор, и Революционно-романтический оркестр под управлением своего бессменного шефа блестяще справились со всеми техническими препятствиями, легко и уверенно чувствуя себя в подвижных темпах, задаваемых Гардинером. В финальных фугах Gloria и Credo просто захватывало дух от невероятной энергии, когда в стремительном потоке тщательнейшим образом соблюдался каждый штрих и нюанс бетховенской партитуры. Музыканты были подобны единому, прекрасно отлаженному механизму, а дирижер был подобен искусному водителю, который четко понимал, что и как в какой момент должно сработать. Великолепно показали себя солисты, к выбору которых Гардинер всегда относится с большим вниманием. Тонкое и нежное сопрано Люси Кроу, известной российским меломанам по своим выступлениям в Москве, роскошное меццо Даниэлы Ленер, звонкий тенор Джеймса Гилхриста и глубокий проникновенный бас Мэтью Роуз тонко взаимодействовали в прекрасно сбалансированном ансамбле, требовавшим то полной слитности (заключительные такты третьей части Credo, где на протяжение нескольких тактов певцы остаются практически без поддержки оркестра), то четкой дифференциации (эпизод Pleni sunt coeli из четвертой части Sanctus, который из за сложности обычно исполняет хор). Натуральные, аутентичные времени создания мессы духовые с яркими, чуть шероховатыми красками, и струнные с ровным, почти безвибратным звуком мягко поддерживали хор и солистов, обозначая тематические контуры.  

Однако главное достоинство исполнения заключалось не столько в техническом совершенстве и в точности воспроизведения партитуры, сколько в проникновении в глубину авторского замысла. Из вышедших из под пера Бетховена буквально друг за другом Торжественной мессы и Девятой симфонии последняя пользуется несравнимо большей популярностью из за своей четкой, почти декларативной концепции. Месса же до сих пор представляет загадку для исполнителей и исследователей своим смешением времен и стилей. В звуковом пространстве Торжественной мессы можно услышать как отзвуки ренессансной полифонии, так и смелые созвучия музыки XX века, эту временную всеохватность Гардинер подчеркнул в своей трактовке. Дирижер очень тонко уловил бетховенскую мистику (чего только стоил волшебный оркестровый переход к Benedictus с участием низких струнных, флейты и фагота), музыкальное время замирало (строгий и сдержанный эпизод Et incarnatus est) или наоборот пускалось в стремительный бег (заключительный фуга из Gloria, оркестровый полифонический фрагмент из Agnus Dei). Огромное внимание в исполнении было уделено риторической составляющей мессы, ведь получивший университетское образование в конце XVIII века Бетховен прекрасно знал риторику и пользовался ее принципами в своих творениях. Отчетливо произносимые слова то воспаряли в безудержном ликовании (хор Gloria), то замирали в глубокой скорби (раздел Crucifixus, в котором острые акценты у оркестра были подобны биению сердца). Драматургически великолепно выстроенный финал мессы (Agnus Dei), стал драматическим центром произведения, в котором от глубокой скорби написанного в мрачнейшем для Бетховена вступительного ариозо баса через различные перипетии («военные», трубные эпизоды) был четко прочерчен путь к финальной гармонии, носящей в мессе скорее характер тихой спокойной радости и света, наполняющего человеческие сердца.

Баден-Баден стал не единственным городом Германии, где осенью выступил Гардинер, несколькими днями ранее Торжественную мессу можно было услышать в Кельнской филармонии, ну а неделю спустя после Гардинера, 6 октября на той же сцене прозвучала музыка Эдварда Грига к драме Ибсена «Пер Гюнт» под управлением Марка Минковского с участием Малеровского камерного оркестра, Эстонского камерного хора филармонии, солистов и чтецов. Созданные тридцатидвухлетним Григом музыкальные номера к постановке «Пер Гюнта» сразу получили большую популярность, на волне которой чуть позже композитор скомпоновал две оркестровые сюиты, ставшие сегодня ихорошо знакомой многим классикой. Однако когда слышишь музыку «Пер Гюнта» целиком, соотнесенную с ибсеновским сюжетом, известные с детства шлягеры обретают совершенно иное звучание.

Минковский представил «Пер Гюнт» в концертной версии женевского музыковеда Алена Перу, скомпоновавшего текст драмы для двух актеров-чтецов, которые разыгрывали сюжетные моменты, озвученные музыкой Грига. Эту версию дирижер исполнял четыре года назад на Зальцбургском фестивале, тогда драматические монологи читались на норвежском, в этот раз чтецы говорили по-немецки, тогда как все вокальные номера исполнялись в оригинале (немецкий перевод был указан в программке). Приглашенные для участия в концерте актер Тило Вернер, выступивший в роли Пер Гюнта и актриса Санни Меллес (Озе, Ингрид, Женщина в зеленом, Сольвейг и другие персонажи взаимодействовавшие с Пером) блестяще справились со своей задачей, погрузив слушателя в глубокий философский мир пьесы Ибсена. Ведь по сути пьеса до сих пор очень современна проблемой выбора человеком своих жизненных целей и задач: пуститься ли по пути прожигания жизни и получения нескончаемых удовольствий или дать бой собственному эгоизму и потребительскому отношению к миру. Исполняемый хором в финале псалом «О, благословенное утро» – отзвук подлинной жизни, пропущенной Пером в своей безудержной гонке, а заключительная колыбельная Сольвейг (ангельской чистоты норвежское сопрано Мари Эриксмоен) – замыкает круг, как бы возвращая героя в детство, в состояние первоначальной чистоты, ведь для преданно любящей Сольвейг главный герой - невинный ребенок, несмотря на все сотворенное им. Остальные музыкальные номера обрели свое значение в контексте целого. Народные танцы и наигрыши, инфернальные пляски троллей, символизирующих теневую сторону души героя (в остинатном кружении «В чертогах горного короля» явно чувствовалось сходство с «Ночью на лысой горе» М. Мусоргского), скорбь персонажей, пострадавших от Пера («Жалобы Ингрид», «Смерть Осе»), картины пробуждающейся природы, призрачные тени сквозящей мимо жизни (Танец и Песня с хором Анитры, в исполнении замечательного меццо Марианны Беаты Килланд), - всё драматургически выстраивалось в единую линию, ведущую к финальному катарсису. Противоположным полюсом колыбельной и песне Сольвейг можно считать самодовольную серенаду Пер Гюнта «Я рай закрыл и ключ забрал с собой», которую великолепный баритон Йоханнес Вайссер исполнил с подчеркнуто «донжуановским» сладострастием. Обрушивающиеся после этого выступления на голову героя бедствия – причина его дальнейших горестных размышлений, утешить которые может только Сольвейг.

Аккомпанировавший хору и актерам Малеровский камерный оркестра в руках Минковского звучал удивительно тонко, легко и прозрачно и жил как единый организм. Идеальные переклички между духовыми (бесподобные, мягкие и обволакивающие валторны) и струнными, нежные переливы флейт, трепетное соло гобоя – все работало на воссоздание тонких красок Григовской партитуры, красота которой была подобна величественной и вместе с тем утонченной красоте северной природы.

Представленная Минковским музыка Грига к «Пер Гюнту» за счет участия драматических актеров была хорошо понятна слушателям, не особо разбирающимся в классической музыке, для тех же, кто хочет больше узнать о тонкостях строения симфонических произведений в Германии существуют специальные просветительские программы и концерты, направленные в том числе на привитие любви к классическому искусству у молодежи. Один из подобных удачных примеров – состоявшийся 4 октября во Франкфурте-на-Майне в зале Альте опер концерт оркестра франкфуртского радио под управлением Пааво Ярви. Этот концерт один из специально предназначенного для молодежи цикла, программы которого формируются таким образом, что в концерте принимает участие солист-инструменталист и исполняется как минимум одно серьезное сочинение XX века. Обязательно также выступление музыковеда, который во вступительном слове к каждому сочинению делает необходимые комментарии, помогающие глубже понять исполняемое произведение. В октябрьском концерте из солистов вместо заболевшего кларнетиста Йорга Видмана в концерте приняла участие его соученица по Джульярдской школе музыки израильская исполнительница Шэрон Кам, блестяще исполнившая сольную партию в Концерте для кларнета с оркестром Моцарта. Кроме Моцарта в первом отделении прозвучала также «Неоконченная» си-минорная симфония Шуберта, ну а во втором Пааво Ярве продирижировал масштабной симфонической поэмой «Пеллеас и Мелизанда» Арнольда Шенберга. Этот ранний шенберговский опус не относится к атональным или додекофонным произведениям, однако разветвленная система лейтмотивов, усложненный хроматизмами изысканный гармонический язык, составная музыкальная форма, основанная на принципах поэмности, сорокаминутная длительность звучания делают поэму чрезвычайно сложной как для исполнения, так для восприятия. Пааво Ярве со своим коллективом сотворил из масштабной партитуры увлекательное музыкальное действо, за которым с неподдельным интересом следили юные слушатели. Ориентироваться в происходящих в посвященной извечной теме любви и смерти поэме помогло посвященное истории создания и сюжету вступительное слово, после которого Пааво Ярве попросил оркестрантов наиграть основные лейтмотивы (Мелизанды, Голо, Пеллеаса), и  затем  уже поэма предстала целиком во всей своей красе. По окончании концерта искренние аплодисменты свидетельствовали, что даже самое сложное произведение, если оно будет исполнено с должным чувством мастерством будет принято молодой публикой. Ведь несмотря на засилье поп-культуры классическая музыка способна принести гораздо более возвышенное и тонкое наслаждение. Но то, как будет принята академическая музыка широкой аудиторией во многом зависит от тех, кто эту музыку представляет, от их общей культуры, искренности, готовности служить своему делу, и здесь России есть чему поучиться у Германии.

Опубликовано 29.10.2012