Премьеры в Мариинском театре: «Женщина без тени»
Кормилица – Елена Витман
Император – Август Амонов
Фото: В.Барановский
«Женщина без тени» признается многими не только величайшей оперой композитора, но и одной из самых сложных по своей символике и философии, по величине оркестра, по трудности вокальных партий и по воссозданию волшебного мира превращений.
«Женщина без тени» – четвертая опера композитора, либретто к которой писал Гуго фон Гофмансталь. Именно он после двух комедий – «Кавалера розы» и «Ариадны на Наксосе» предложил Штраусу сказочный сюжет, идеально подходящий для аллегорической драмы, ставящей вопросы, но не дающей готовых ответов. Поначалу композитор даже не был уверен, что сможет сделать отвлеченные характеры Императора и Императрицы столь же полнокровными, как характеры своих героев из «Кавалера розы», а время, когда было написано это произведение (с 1914 по 1917 год как раз в разгар первой мировой войны) предопределило ее сумрачный оттенок. Сам Гофмансталь считал оперу прямой наследницей «Волшебной флейты»; как и там, в центре испытаний находятся две пары героев: одна принадлежащая миру духовному – Император и Императрица, другая – обыденному – красильщик Барак и его жена. Кстати, образ последней либреттист связывал с женой Штрауса Паулиной, личностью сильной, «с прекрасной душой … странной, подверженной смене настроений, доминирующей и в то же время привлекательной», о чем сам писал в письмах. Помимо этого символический сюжет почерпнут поэтом из волшебных сказок братьев Гримм, «1001 ночи», есть даже скрытые цитаты из «Фауста» Гете. Премьера оперы состоялась в октябре 1919 года в Вене и прошла без особого успеха. Композитор еще раз обратился к «Женщине без тени», создав на ее темы оркестровую фантазию в 1946 году.
Немногие театры способны сегодня бросить вызов одному из самых загадочных творений Штрауса. Поэтому испытываешь чувство гордости от того, что Мариинский театр и его художественный руководитель Валерий Гергиев готовы идти по тернистому пути, открывая для российской публики новую оперу Рихарда Штрауса. Нужно вспомнить и то, что с 1995 года театр регулярно включает оперы композитора в свой репертуар, где уже есть «Саломея», «Ариадна на Наксосе» и «Электра». Так что появление «Женщины без тени» выглядит оправданным и логичным, при том, что сама опера предъявляет огромные требования к творческому уровню оркестра, дирижера, певцов и всей постановочной бригады.
Императрица – Млада Худолей
Кормилица – Елена Витман
Фото: В.Барановский
Как и во многих других операх композитора в центре находятся женские образы: Императрицы и Жены Барака, ищущие свою сущность и воплощение, которое для женщины заключается, главным образом в рождении детей. Действие происходит в трех неслиянных мирах, начинаясь в мифической империи Восточных островов, потом переносясь в унылый быт жилища Барака, а заканчивается все в некой третьей реальности Суда, Искупления и Прощения.
Оба мира контрастно воплощены в сценографии нынешней постановки. В духовном мире сказочного Востока пышное цветущее бутафорское дерево, похожее на вишню, мутировавшую в сторону гибискуса, лестница, поднимающаяся к красным вратам в императорский дворец, ностальгическая театральная машинерия (поднимающийся на золотом карпе Посланник духов и спускающийся с колосников Сокол) гармонично сочетается с видеоинсталляциями, проецируемыми на тюлевый прозрачный занавес, за которым происходит действие.
В отличие от таинственного природного мира сказочных островов, жилище Барака представляет собой унылый гараж, залитый светом люминесцентных ламп и наполненный предметами техногенной цивилизации и приземленного быта: стиральные машины, плита с кастрюлями, утюг и старая машина (вместо осла в либретто). Чем прозаичнее быт, тем фантастичнее выглядит появление сине-зеленых фей (вылезающих изо всех щелей и из тех же стиральных машин), когда Кормилица (Е.Витман достойно справилась с этой партией на премьере) соблазняет жену Барака, открывающимися перед ней перспективами, или появление синего мужчины-мечты из красильной ванны (его играет артист миманса, голос Александра Тимченко доносится с ярусов). Но самым эффектным становится финал второго акта, когда жилище Барака просто «уезжает» в глубь сцены, поглощаемое волнами и огнем, буквально в тартарары. В начале третьего акта герои находят себя в своеобразном аду, а с колосников беспорядочно свисают «обломки» их миров: дерево, вырванное с корнями, машина, с включенными фарами, бытовая техника.
Барак, красильщик – Эдем Умеров
Жена Барака – Ольга Сергеева
Фото: В.Барановский
Эдем Умеров и вокально и сценически был хорош в образе благородного Барака, готового взять на себя ответственность за большую семью, а пока доброго и терпеливого с ущербными братьями и женой. Достойно выглядели и оба Императора – Август Амонов и Виктор Луцюк.
Если же говорить об общих музыкальных впечатлениях, то опера ошеломляет, начиная с первых громоподобных возгласов меди в оркестре, который настолько огромен, что не помещается в яму, занимая боковые ложи. Мощные тутти, перемежаются лирическими эпизодами с поэтическими соло скрипки (Кирилл Терентьев) и виолончели (Олег Сендецкий) в оркестре, как всегда очень ярком и живописном у Штрауса, с запоминающимися темами, пронизывающими ткань оперы. Картины в опере соединяются между собой антрактами, что создает симфоническую непрерывность развития. Под управлением Гергиева яркая музыкальная ткань оперы завораживает с первых тактов, а эффект звучащего с третьего яруса детского хора или хора стражей, который вместе с инструментальной медной бандой, доносился из-за царской ложи на премьере и из-за сцены во втором спектакле, добавляет новые краски и ощущения к музыкальному волшебству.
