English

«Русская любовь» Фурланетто:
Рахманинов и Мусоргский в Женеве

Большой театр, Женева, 12 января 2014

Большой театр Женевы

Ферруччо Фурланетто открыл свой камерный сезон концертом в Гранд Театре Женевы. Женева является не только столицей франкоязычной Швейцарии, но и крупным европейским центром, связанным с русской культурой — на улице здесь часто слышится русская речь. Гранд Театр — самая большая театральная сцена страны с интересным, хоть и недолгим, оперным и балетным сезоном и с циклом сольных вокальных вечеров. Не так давно на этой сцене гастролировал оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева, Московский художественный театр привез «Последнюю жертву» Островского, выступал балет Мариинского театра. Так что в Швейцарии русское искусство традиционно привлекает публику. Когда подходишь к красивому зданию (открывшемуся в 1879 году и напоминающему Пале Гарнье в Париже, только без позолоты), ожидаешь увидеть столь же роскошные театральные интерьеры. Однако после пожара 1951 года внутреннее убранство зала не стали восстанавливать в прежнем великолепии — все в нем до предела просто и функционально, можно отметить лишь общий комфорт и великолепную акустику.

В Женеве Ферруччо Фурланетто ждали с нетерпением. Двадцать лет назад, в 80-е и 90-е годы, он пел здесь главную партию в «Свадьбе Фигаро» Моцарта с огромным успехом, однако впоследствии гастрольные пути певца не приводили его в Гранд Театр. И вот, наконец, он приехал, чтобы представить совершенно другую сторону своей артистической индивидуальности, бросить вызов обыденным решениям. Это не итальянская и даже не французская музыка, а русские песни и романсы, навеянные особым складом русской души, ее духовностью и меланхолией. В журнале театра даже появилась предваряющая концерт большая статья о певце, посвященная его «хождению» в мир русской музыки, и которая так и называлась — «Русская любовь Фурланетто».

Само серьезное обращение к русской музыке началось с идеи известного пианиста Алексиса Вайсенберга. Во время церемонии избрания обоих музыкантов в почетные послы ООН Вайсенберг предложил Фурланетто сделать совместный проект, основанный на исполнении русских романсов. Фурланетто тогда ничего по-русски не пел (до первого Бориса Годунова было почти 10 лет), но неожиданно увлекся идеей, стал учить русский язык, выбрал интересные для него романсы, создал некую драматургическую структуру (в программе все опусы выстроены в строгой последовательности, которой певец никогда не изменяет). Подготовка заняла почти три года. Зато потом Фурланетто с Вайсенбергом объездили с концертами чуть ли не весь мир, пока пианист не прекратил свои выступления из-за болезни. Тогда и певец взял длинную паузу, продолжавшуюся до начала его творческого сотрудничества с Игорем Четуевым. Они начали выступать вместе в 2008 году, потом записали два диска, с громадным успехом прошли их концерты в Ла Скала, в Мариинском театре, в пражском Рудольфинуме, в Венской опере, на фестивале в Каринтии… и вот — новый виток выступлений в этом сезоне.

Первое отделение у Фурланетто целиком посвящено Рахманинову, который (редкий случай!) практически не писал для баса, и его романсы даже в транспонированном виде достаточно «высоки», что, конечно, позволяет итальянцу продемонстрировать свой обширный диапазон, но главное, сами привычные произведения певец преподносит в каком-то новом, свежем ключе. Романс «Судьба», которым Фурланетто начинает свою программу, стоит особняком в творчестве Рахманинова, где по большей части царит чистая лирика. Это баллада о трагической незащищенности человека перед неумолимым роком, который незримо стоит за любой счастливой ситуацией: праздником ли с друзьями или свиданием с любимой. Фурланетто вслед за Рахманиновым говорит слушателям: «Брось за счастием гоняться…» с характерным выразительным рефреном «Стук, стук, стук», звучащим у певца с особой выразительностью и надолго «застревающим» в памяти. Собственно выраженное в этом романсе стремление человека к счастью с неизбежным крушением всех надежд и задает всю драматургическую канву концерта. В первом отделении концерта больше надежды на счастье, во втором – больше крушения всех надежд. Тема философская, но Фурланетто делает ее эмоциональным переживанием самого слушателя, двигающегося вместе с певцом по этому пути, погружая его при этом в истинно средиземноморское богатство эмоциональных состояний. В самом счастье есть элемент иллюзорности: не таковы ли романсы «И у меня был край родной…» и «Сирень». Здесь как будто уходит драма, и голос певца становится удивительно гибким, светлым и нежным, рисуя хрупкую картину человеческой мечты. И вот любовь — «В молчанье ночи тайной» — один из любимых романсов Фурланетто (он иногда повторяет его и на бис). В нем таится скрытая страсть, и эта прядь волос, которую мысленно ласкает лирический герой надолго остается в памяти, как и удивительный, долго длящийся финальный звук произнесенный, пропетый нежнейшим, невозможным для баса фальцетом. Постепенно любовь раскрывается своими разными сторонами: «Я был у ней», «Здесь хорошо…», «О, нет, молю, не уходи…». Все эти романсы, несмотря на сложность взаимоотношений героев, все говорят о счастье. Первое отделение завершают «Весенние воды» — торжество весны и слияния души с природой. После первого отделения Фурланетто всегда поет арию Алеко из одноименной оперы. Во-первых, он и сам когда-то пел всю оперу (правда, на итальянском языке), во-вторых, смыкаясь по смыслу с любовной лирикой, она является как бы преддверием больших оперных страстей и поднимает драматический тонус концерта перед его вторым отделением. Я все время пишу о смысле, о слове, порой больше, чем о музыке, но это характерная черта Ферруччо Фурланетто. На каком бы языке он ни пел — везде чувствуется очень внимательное отношение к слову. Но музыка Рахманинова, конечно, требует и вокала, и легато, и красок в голосе, которыми Фурланетто владеет в совершенстве. Может быть поэтому, даже и в более виртуозном первом отделении аккомпанемент Игоря Четуева никогда не выходит на первый план, создавая благородное обрамление для картин, которые создает Фурланетто в воображении слушателей. Эмоциональное высказывание принадлежит певцу, пианист же лишь выступает тонким наблюдателем происходящего.

Мир Мусоргского, открывающийся во втором отделении, имеет другой, более мрачный, колорит. Отделение открывается романсом «Листья шумели уныло», и этот романс перекидывает мостик к финальным «Песням и пляскам смерти», которые в исполнении Фурланетто действуют всегда необыкновенно сильно. По давно сложившейся традиции, Фурланетто завершает концерт романсом Чайковского «Благославляю вас, леса», который от зрелища триумфа смерти снова уводит потрясенных слушателей в царство любви и природы.